Стенограмма. FINOPOLIS 2024. Пленарная дискуссия. Прорубят ли ЦФА окно в Web 3.0?

В рамках форума «FINOPOLIS» проходит дискуссия о развитии Web 3.0 в которой принимают участие представители финансового сектора: заместитель председателя Банка России Филипп Габуния, директор дивизиона транзакционного бизнеса Сбербанка Сергей Попов, председатель совета директоров «Дигинавис» Николай Никифоров, генеральный директор «Юнителлер» Алексей Богаткин и генеральный директор Института экспериментальной политэкономии Дмитрий Мариничев.

Эволюция интернета от Web 1.0 к Web 2.0 характеризовалась появлением социальных функций и возможностей для пользовательского контента. Корпорации получили доступ к пользовательским данным, что повысило эффективность взаимодействия с аудиторией, но создало риски утечки информации. Эта трансформация стимулировала развитие новых сервисов, экономических моделей и профессий, включая криптоиндустрию.

Актуальными остаются вопросы о сущности Web 3.0, особенностях его развития в России и влиянии на различные сферы, помимо криптовалютного сектора.

Если говорить совсем упрощенно, то тот самый Web 2.0, который, формировался все-таки много лет, это некая централизованная версия интернета. Web 3.0 — децентрализованная версия интернета. Сегодня корпорации хранят огромные объемы данных, и мы через них взаимодействуем, но при этом, по сути, не владеем чем-то. Это, наоборот, они владеют данными про нас. В случае Web 3.0 есть шанс через такие технологии, как блокчейн, владеть чем-то в цифровом формате, быть хозяином цифрового актива.

Есть какие-то некие стадии, когда Web 3.0 в широком смысле слова пробует найти свои эффективные способы применения, к примеру, в народном хозяйстве. И я думаю, что мы столкнемся еще с разными такими способами применения. Действительно, криптовалюты, может быть, стали самой массовой историей, но здесь точка далеко еще не поставлена. Я думаю, что Россия проходит очень интересный и действительно уникальный опыт законодательного регулирования вот той сущности, которую назвали ЦФА. Поэтому в каком-то смысле мы здесь прокладываем рельсы туда, куда еще как бы никто с точки зрения регуляторики не ходил.

В контексте развития цифровых технологий наблюдается трансформация статуса граждан в статус клиентов. Государство, традиционно отстающее в технологическом развитии, осваивает технологии Web 2.0. Однако Web 3.0 представляет собой принципиально новое явление, противоречащее принципам государственной централизации.

На данный момент ситуация характеризуется тем, что пользователи фактически не обладают правами на свои персональные данные, их обработку, банковские счета и финансовые активы. Согласно исследованию, проведенному в 28 странах с участием 36 тысяч респондентов, наблюдается существенное снижение доверия гражданского общества к институтам, включая компании, обрабатывающие данные, банки, центральные банки и правительственные структуры. Уровень недоверия варьируется от 52% до 63%.

Web 3.0 представляет собой технологическое решение, при котором пользователи переходят от доверия институтам к созданию доверенной среды посредством технологических инструментов. В этой парадигме цифровой профиль и персональные данные становятся собственностью человека, обеспечивая свободное перемещение между различными платформами.

Развитие Web 3.0 происходит не через государственное регулирование, а как общественное движение. Задача государства заключается не в управлении этим процессом, а в перераспределении части своих эксклюзивных прав в пользу общественного достояния, подобно историческому процессу передачи монархических полномочий парламентам, центральным банкам и исполнительной власти.

В Сбербанке мы активно развиваем инновации с помощью более чем 10 действующих лабораторий, включая направления искусственного интеллекта, робототехники и блокчейна. Наша лаборатория проводит исследования мировых тенденций и ситуации в России. Мы признаём осмотрительность регулятора в отношении криптоактивов, при этом отмечая открытость блокчейна для всех участников. В мире активно развивается институциональное DeFi, и мы считаем необходимым найти компромисс между инновациями и защитой интересов клиентов и инвесторов

Возможен ли свободный Web 3.0?

Web 3.0 требует регулирования и представляет собой не хаос, а структурированную систему правил, которые недоступны для нормального человека. Это технология преимущественно для машин, учитывая, что количество подключенных к сети устройств в 3-4 раза превышает число людей. И распределенные реестры – это технология не техническая. Это, в первую очередь, технология социальная, потому что базис любой криптовалюты – это уровень контакта. То есть алгоритм консенсуса, но консенсуса технологического. И, естественно, на сегодня существует как минимум четыре базовых технологии достижения консенсуса, и они не всегда требуют электричества. Может быть достаточно просто смартфона в вашем кармане. И сама по себе технология Web 3.0 подразумевает владение данными, их обработку, их миграцию, их изменения только в согласии с самого собственника. И, соответственно, это P2P-технология, когда сама сеть поддерживает это знание, и сами люди являются участниками этой сети. То есть в этой модели не требуется посредник, не требуется банк, не требуется компания, маркетплейс.

Что касается регулирования, то ситуация с цифровыми финансовыми активами (ЦФА) понятна — у нас действует один из лучших в мире законов. При допуске иностранных ЦФА регулятор определит правила их допуска и оценит риски для инвесторов и трансграничных расчётов. Что касается регулирования цифровой валюты, то вопрос более сложный. Организованные торги на криптобиржах поддаются регулированию, когда пользователь может купить и продать криптовалюту через свой кошелёк. Однако P2P-операции практически невозможно регулировать.

Нужны ли в России безналичные платежи с помощью блокчейна? Нужен ли  криптоэквайринг, криптоактивы, можно ли использовать его в качестве платежа? Или все-таки можно переложить этот опыт криптоэквайринга и, например, заплатить не криптовалютой, а акциями, облигациями, ETF или теми же ЦФА?

В России криптоэквайринг пока не пользуется большим спросом среди легальных торгово-сервисных предприятий. Технически реализация возможна, но использование криптовалюты в качестве платёжного средства законодательно запрещено. В нашей стране хорошо развита система приёма платежей, включая банковские карты и Систему быстрых платежей. Проблемы могут возникать у тех, кому недоступны традиционные способы оплаты, например, у туристов или мигрантов, которые не могут открыть банковский счёт.

Банк России, как опытный и мудрый регулятор, не пошёл по пути открытых блокчейнов и криптовалют, поскольку эти процессы не соответствуют целям национального финансового регулятора. Для развития ЦФА важна массовость, подобно тому, как распространение цифровых технологий способствовало росту числа розничных инвесторов на Московской бирже. При этом необходимо соблюдать правильный баланс между развитием технологии распределённых реестров и регулированием.

Зачем нам операторы ЦФА, каждый из которых тратит деньги на платформу, расходы перекладывает на инвесторов? Возможно, все-таки нам нужен один публичный блокчейн или агрегатор операторов информационных систем, как некоторые советуют, а в надежности которого, в общем-то, будут уверены и регуляторы, и пользователи, и инвесторы, причем в разных странах.

Операторы создают доверенную среду для работы с цифровыми активами (ЦФА). В этой системе пользователи регистрируются по правилам платформы, и в случае возникновения проблем есть возможность обратиться к ответственному лицу, что упрощает разрешение споров. В отличие от полностью открытых систем, где любой может выпускать активы без ограничений, такие платформы часто становятся средой для недобросовестных практик и мошенничества.

Безусловно, есть стопроцентный минус, операторы создают замкнутые экосистемы, где каждая платформа изолирована от других. Это ограничивает взаимодействие с розничными пользователями и затрудняет использование других агентов. Операторы обмена, которые должны были стать мостом между платформами, пока не справляются с этой задачей. Каждая платформа охраняет свою территорию и не готова к сотрудничеству. Банк России намерен работать над устранением этих барьеров и содействовать созданию инфраструктуры для взаимодействия между платформами.

Также необходимо развивать цифровые свидетельства для улучшения взаимодействия между участниками рынка. Конкуренция подтолкнет участников к созданию мостов между платформами, что позволит ЦФА свободно перемещаться между различными системами. В качестве альтернативы можно было бы  подумать над созданием единого государственного блокчейна, но на данный момент такой вариант не рассматривается.

Я согласен с многими тезисами. Мы приветствуем изменения в законодательстве, которые позволяют нашим токенам обращаться на публичных блокчейнах. Невозможно развивать цифровые активы в России без привлечения инвесторов через публичные блокчейны. Наши токены могут обращаться как внутри российских информационных систем по нашим законам, так и за рубежом — по законам других юрисдикций. Важно понимать, что при предъявлении токен всё равно возвращается в нашу систему для идентификации по российским законам.

Мы в Сбербанке активно занимаемся вопросами интероперабельности между различными блокчейнами. Например, мы проводим эксперимент по передаче токенов между ОИС внутри одного блокчейна. Также мы провели эксперимент по передаче токенов между разными блокчейнами: выпустили обернутый токен на платформе Ethereum, который затем начал обращаться по правилам этой сети. Эти эксперименты показывают техническую возможность взаимодействия между блокчейнами и открывают новые перспективы для развития цифровых активов в России.

Появление частных денег и одноуровневых небанковских систем создаёт серьёзные вызовы для властей и центробанков по всему миру. Однако я считаю, что вопрос здесь не в том, что Центробанк потеряет свою роль или станет ненужным. Общество будет продолжать предъявлять запросы на решение проблем, которые системы полной свободы пока не могут решить — такие как безопасность и анонимность.

Существующие доверенные среды не решают всех вопросов безопасности и защиты от мошенничества. Общество по-прежнему требует защиты от недобросовестных действий, и это касается не только России, но и всего мира. Кроме того, остаётся вопрос о том, как будет работать денежно-кредитная политика в условиях таких изменений.

Я предполагаю, что в будущем мы найдём определённую синергию между традиционными системами и новыми формами финансовых активов. Например, идентификация может стать ключом к решению вопросов безопасности. Также появятся активы с определённым уровнем доверия — не обязательно государственного происхождения. Это могут быть частные институты вроде кредитных рейтинговых агентств, которые уже сейчас пользуются доверием даже без государственного регулирования.

Что касается ЦФА, думаю, что в ближайшее время мы увидим появление активов с высоким уровнем доверия как со стороны регуляторов, так и со стороны крупных компаний-эмитентов. Это привлечёт на рынок более серьёзных игроков — не тех, кто сегодня зарабатывает на волатильности криптовалют вроде биткоина, а институциональных инвесторов или частных лиц, которые будут миновать посредников. Однако представить себе отказ властей от денежного суверенитета пока сложно. Денежный суверенитет остаётся важным для всех юрисдикций мира, и моя фантазия пока не позволяет увидеть сценарий его отмены.

Филипп, стоит ли сравнивать ЦФА с эфириумом, биткоином?

Ключевая разница в том, что мы говорим о платёжных средствах и о реальных инвестиционных активах. Поэтому я полностью согласен с тем, что регулируемые активы, созданные по определённым правилам и находящиеся под контролем, могут повысить доверие к ним в открытой среде. Это действительно перспективное направление. Мы уже сделали юридические шаги в этом направлении, и даже с технологической точки зрения всё получилось, что является хорошей новостью. Я уверен, что это направление заслуживает большего внимания, чем стейблкоины или биткоины как платёжные средства. Важно понимать, что сегодняшние выступления подчёркивают необходимость упорядочивания текущей ситуации.

Что нужно сделать, чтобы наши ЦФА стали конкурентоспособными, тем более что уже эксперименты у вас такие есть, и не бойтесь ли вы, что они вот уйдут и станут Web 3.0, то есть из регулируемой, юрисдикции уйдут и станут нерегулируемыми?

Мне кажется, что все энтузиасты, которые работали над развитием ЦФА последние четыре года, верили в успех этого направления. И сейчас, когда мы говорим о конкуренции, я готов конкурировать с такими активами, как USDT. Почему бы и нет? Я уверен, что за рубежом есть множество инвесторов, готовых вкладывать деньги в наши ЦФА и крупнейшие предприятия. Однако у них пока нет такой возможности, потому что мы сами её не создали. Я считаю, что публичные сети нужно рассматривать не как конкурента, а как инфраструктуру веб 3.0. Это не угроза для нас, а возможность для развития наших активов.

Что нужно сделать, чтобы наш доморощенный рынок ЦФА мог конкурировать с международным?

Я думаю, что конкуренция между нашими ЦФА и международными активами пока не так значима, потому что целевые аудитории сильно различаются. Однако реальная конкуренция за мировую ликвидность возможна. Нам нужно сделать наши инструменты более доступными и решить вопросы с упрощением идентификации. Один из главных шагов — это создание нескольких операторов информационных систем (ОИС) на одном блокчейне. Мы уже работаем над этим. Важно также продвигать конкретные инвестиционные предложения и популяризировать их.

Да, я хочу изменить все-таки радикально повестку насчет конкуренции с биткоином, эфиром. Это всего лишь на всего блокчейны и платформы, они на сегодня популярны, и этим нужно пользоваться. В классической экономике нам всегда внушали, что конкуренция — это благо. Однако на самом деле это не так однозначно: для потребителя это может быть выгодно в плане снижения цен на товары, но для работников конкуренция за рабочие места — это негативный фактор.

Мир движется к новой экономической модели благодаря информационным технологиям и развитию Web 3.0. Экономика будущего будет расти не за счёт конкуренции, а за счёт созидания и синтеза — как термоядерная реакция на Солнце по сравнению с разрушительной силой атомной бомбы.

Синтез российских ЦФА с глобальными блокчейнами — это огромный потенциал для России. Мы можем интегрировать наши информационные сущности в существующие системы без необходимости навязывать свою волю или принуждать кого-то к конкуренции. Это позволит всему миру присоединиться к российской экономике через технологические средства.

Важно понимать, что любой российский субъект может не просто выпускать ЦФА, но фактически заниматься эмиссией денег — ведь деньги отражают товары и услуги экономических субъектов. Это новая теория относительности в экономике. Мы можем предложить миру новые формы денег и радикально изменить финансовую структуру без разрушения существующей системы.

Технологии здесь вторичны; главное — это мировоззрение и то, как мы используем эти технологии для создания новых возможностей и открытости миру.